Неточные совпадения
— Ничего, живем понемножку, —
ответил Старцев.
Если же спросят прямо: «Неужели же вся эта тоска и такая тревога могли в нем произойти лишь потому, что тело его
старца, вместо того чтобы немедленно начать производить исцеления, подверглось, напротив того, раннему тлению», то
отвечу на это не обинуясь: «Да, действительно было так».
— Нет, уж я вас обязан руководить к самому
старцу, —
ответил монах.
— К сожалению, вашей статьи не читал, но о ней слышал, —
ответил старец, пристально и зорко вглядываясь в Ивана Федоровича.
Пораженный и убитый горем монах явился в Константинополь ко вселенскому патриарху и молил разрешить его послушание, и вот вселенский владыко
ответил ему, что не только он, патриарх вселенский, не может разрешить его, но и на всей земле нет, да и не может быть такой власти, которая бы могла разрешить его от послушания, раз уже наложенного
старцем, кроме лишь власти самого того
старца, который наложил его.
—
Старец Варсонофий действительно казался иногда как бы юродивым, но много рассказывают и глупостей. Палкой же никогда и никого не бивал, —
ответил монашек. — Теперь, господа, минутку повремените, я о вас повещу.
— О любопытнейшей их статье толкуем, — произнес иеромонах Иосиф, библиотекарь, обращаясь к
старцу и указывая на Ивана Федоровича. — Нового много выводят, да, кажется, идея-то о двух концах. По поводу вопроса о церковно-общественном суде и обширности его права
ответили журнальною статьею одному духовному лицу, написавшему о вопросе сем целую книгу…
Дмитрий задумался, потому что ничего не мог припомнить, что бы такое ему обещал,
ответил только письмом, что изо всех сил себя сдержит «пред низостью», и хотя глубоко уважает
старца и брата Ивана, но убежден, что тут или какая-нибудь ему ловушка, или недостойная комедия.
— Говорите без юродства и не начинайте оскорблением домашних ваших, —
ответил старец слабым изнеможенным голосом. Он видимо уставал, чем далее, тем более, и приметно лишался сил.
Вообрази: я ей отписал о всем приключившемся, и, представь, она мне мигом
отвечает запиской, карандашом (ужасно любит записки писать эта дама), что «никак она не ожидала от такого почтенного
старца, как отец Зосима, — такого поступка!» Так ведь и написала: «поступка»!
— Не беспокойтесь о моем мнении, —
ответил старец. — Я вполне верую в искренность вашей тоски.
— Э, да у нас и гор-то нету! — воскликнул отец Иосиф и, обращаясь к
старцу, продолжал: — Они
отвечают, между прочим, на следующие «основные и существенные» положения своего противника, духовного лица, заметьте себе.
— Прежде смерти никто не помрет, —
ответил из угла
старец, которого Галактион сейчас только заметил. — А касаемо грехов, это ты верно, Михей Зотыч. Пора мир-то бросать, а о душе тягчать.
— И в скитах так же живут, — неохотно
отвечал Мосей. — Те же люди, как и в миру, а только название одно: скит… Другие скитские-то, пожалуй, и похуже будут мирских. Этак вон сибирские
старцы проезжали как-то по зиме… С Москвы они, значит, ехали, от боголюбивых народов, и денег везли с собой уйму.
"Я
старец.
Старцем я прозываюсь потому, первое, что греховную суету оставил и удалился в пустынножительство, а второе потому, что в писании божественном искуснее, нечем прочие християне. Прочие християне в темноте ходят, бога только по имени знают; спросишь его «какой ты веры?» — он тебе
отвечает «старой», а почему «старой» и в чем она состоит, для него это дело темное.
У одного
старца ты утопил блюдо, у другого удавил сына и разрушил потом пустое здание?..» Тогда ему ангел
отвечал: «Мне повелел это бог: блюдо было единая вещь у
старца, неправильно им стяжанная; сын же другого, если бы жив остался, то великому бы злу хотел быть виновен; а в здании пустом хранился клад, который я разорил, да никто, ища злата, не погибнет здесь».
И припомнились ей при этом многознаменательные подробности того времени, когда она еще была «тяжела» Порфишей. Жил у них тогда в доме некоторый благочестивый и прозорливый старик, которого называли Порфишей-блаженненьким и к которому она всегда обращалась, когда желала что-либо провидеть в будущем. И вот этот-то самый
старец, когда она спросила его, скоро ли последуют роды и кого-то Бог даст ей, сына или дочь, — ничего прямо ей не
ответил, но три раза прокричал петухом и вслед за тем пробормотал...
— Говори смело, чадо мое, —
отвечал старец, — нам ли, многогрешным, отвергать просьбы наших братьев, когда мы сами ежечасно, как малые дети, прибегаем с суетными мольбами к общему отцу нашему!
И сколько ни кричал исправник — ни слова не
ответил ему
старец. Исправник велел вытащить Антипу из кельи. Но люди, видя
старца, который, не замечая их, всё молился истово и неустанно, смутились пред твёрдостью его души и не послушали исправника. Тогда исправник приказал ломать келью, и осторожно, боясь ударить молящегося, они стали разбирать крышу.
— Mais… j'en prendrai avec plaisir [С удовольствием.] — скромно
отвечал маститый
старец, но скромность эта была так полна чувства собственного достоинства, что мы сразу поняли, что не мы почтили
старца, но
старец почтил нас.
И это долго мне так представлялось, я уже «Верую» позабыл твердить, а слушаю, как будто
старец говорит отроку: «Поди очистись», а тот
отвечает: «И очищусь».
А
старец посмотрел на него и
отвечает...
— Что же: пойдем, —
отвечает, — здесь, на Москве, меня какой-то нужный дух больно нудит, а там леса, поветрие чище, и там, — говорит, — я слыхал, есть
старец Памва, анахорит совсем беззавистный и безгневный, я бы его узреть хотел.
—
Старец Памва, —
отвечаю со строгостию, — господствующей церкви слуга, что нам на него смотреть?
— При своем месте служения нахожусь, —
ответил старец, решительно уклоняясь от дальнейшего разговора.
— Аз, многогрешный, из преходящих, —
ответил ему
старец.
А насчет фальшивых денег не сразу говори, сперва умненько словечко закинь да послушай, что
старец станет
отвечать…
— А как же, по-твоему, потомку светлых боярских родов со смердами говорить! —
отвечал родословный
старец.
— Игумен Красноярского скита, —
ответил Стуколов. — Увидишь, что за человек — поискать таких
старцев!..
— То-то и есть, что не так было сказано, —
ответила Августа. — На-ка, матушка Фелицата, прочитай, что пишется в сказании. А сказание-то, сама видишь, древнее, руки самого преподобного
старца Арсения.
— Тот, что… этот… приказчик-от… не доехал, —
отвечала Марья Гавриловна, отворотясь от Манефы и глядя в окошко. — Дорогой проведал, что
старцев забрали… Он и воротился.
Отвечал на такие речи
старец, меня утешая, а сам от очию слезы испуская: «Не скорби, брате, — говорил он, — не скорби и душевного уныния бегай: аще троечастный твой путный подвиг и тщетен остался, но паче возвеселиться должен ты ныне с нашими радостными лики: обрели мы святителей, и теперь у нас полный чин священства.
Отвечает старец,
Вид купца приявший,
Преподобный Варлаам:
«Камень не хранится,
Камень не хранится,
С нами пребывает
Он завсегда.
— Нельзя в лесах иначе жить, —
отвечал Стуколов. — С большой опаской здесь надо жить… потому глушь; верст на десять кругом никакого жилья нет. А недобрых людей немало — как раз пограбят…
Старцы же здешние — народ пуганый.
Разнеслась по городу быстрокрылая молва о неистовой Мафальде, которая лежит обнаженная на перекрестке улиц и предает свое прекрасное тело ласканиям юношей. И пришли на перекресток мужи и жены,
старцы и почтенные госпожи и дети и широким кругом обступили тесно сплотившуюся толпу неистовых. И подняли громкий крик, укоряли бесстыдных и повелевали им разойтись, угрожая всею силою родительской власти, и гневом Божиим, и строгою карою от городских властей. Но только воплями распаленной страсти
отвечали им юноши.
И вот она вдруг уехала куда-то парою, в маленькой бричонке с одним кучеренком, и, возвратись через десять дней, сказала, что она была в Оптиной пустыни «у
старца», но на расспросы о том: чту там такое? — с странною рассеянностью
отвечала...
— Тут вышло что-то странное, —
отвечал Денисов. — Все это было так еще недавно, и много людей, видевших его и говоривших с ним, еще живы; рассказы их противоречивы. Понять нельзя… Кто говорит, что пробыл он с людьми Божьими только шесть дней, кто уверяет, что жил он с ними три года; а есть и такие, что уверяют, будто
старец жил с ними целых двенадцать лет, отлучаясь куда-то по временам.
Он же
отвечал: «Я иерусалимский
старец, пришел с вышнего Сиона, из горнего Иерусалима».
«Мечтаю видеть и как будто уже вижу ясно наше грядущее, — говорит все тот же святой
старец. — Ибо будет так, что даже самый развращенный богач наш кончит тем, что устыдится богатства своего перед бедным, а бедный, видя смирение его, поймет (что поймет?!) и уступит ему, с радостью и лаской
ответит на благолепный стыд его. Верьте, что кончится сим, на то идет».
Одежде
отвечала и обувь: на ногах у
старца были сапоги рыжие с мягкою козловою холявою, а в руках долгий крашеный костыль; но что у него было на голове посажено, тому действительно и описания не сделаешь.
Он уже мог
ответить на новую муку человека, на которую не могут
ответить старцы традиционного образца.
— Ты искра Петра Великого! —
отвечал старец и умер вскоре, благословляя провидение, дозволившее ему увидеть на русском престоле народную царицу.
Лучший из современных
старцев не в силах
ответить на муку Ницше: он
ответит ему лишь изобличением греха.
— С малолетства… —
отвечал заученной фразой Потемкин и опустил глаза, не вынося проникающего в душу взгляда
старца.
Григорий Лукьянович думал найти в нем свидетеля против последнего, но святой
старец не оправдал его ожиданий и отказался даже
отвечать на его вопросы.
Асархадон ничего не
отвечает и только с ужасом глядит на
старца.
Мы остановились, и должны были это сделать, потому что все наши провожатые стали как вкопанные и не двигались с места…
Старец сидел на своем коне неподвижно, глядя вверх, где свивался и развивался золотистый рой. Герцог его спросил: „Что это будет?“ — но он
ответил: „Увидишь“, и стал крутить в грязных пальцах свои седые усы.
— Сердце царево в руце божией! — так же уповательно
отвечали ему
старцы.
— Услышь Господь твою молитву праведную! —
отвечали собранные
старцы.
— Здравствуйте, окаянные, —
ответил старец.